Отступники - Страница 32

— А мы чем хуже? — подмигнул куда-то вперед, видимо, целившись на кого-то из окружающих дам, но промазав. — Пойдемте ко мне в гости, я вас… очарую.

Илия только вздохнула, а Телька тут же согласилась. Вскоре они ушли вместе, с хихиканьем перешептываясь уже с порога.

Илия пересела к Станиславе, скромно сидящей в углу рядом с Гурькой — женщиной лет сорока, потерявшей несколько лет назад в пожаре всю семью: мужа, мать и двух сыновей и с тех пор заторможенной, как будто вечно сонной. Она была единственной из сторожей, кто не имел темного пятна на репутации. Когда Илия на нее смотрела, жалость к себе имела свойство стремительно отступать. Возможно, она попыталась бы с ней получше познакомиться, да вот только занятие это было бессмысленное — Гурька все еще жила в прошлом. У Илии прошлого не было.

Очень скоро она распрощалась с оставшимися сторожами и отправилась домой.

Представив дальнюю дорогу в обход, Илька махнула рукой и отправилась через центральный сектор. Слишком устала, чтобы наматывать лишние пару верст.

Ночь была удивительно теплой и красивой. Илия вспоминала прошедший вечер и нашла, что он был все-таки приятный, несмотря на расспросы. Опять про демонов этих…

Илия редко вспоминала свой визит в соседний мир. Еще реже — Кариена. Она просто не думала о студентах, сидящих вокруг круга, о Тербии, готовом убить безвинного человека просто из чувства мести и о бежевом сне, который неожиданно превратился в кошмар. Илия столько времени искала хоть какую-то зацепку, отчего ее сила стала темной, но так ничего не нашла.

Непроизвольно вспомнила один отрывок из книги Трофима, прочитанный сегодняшним утром. Он был чуть ли не первым за половину книги внятным и понятным. И даже более того, он был очень красивым.

Трофим описывал мир демонов.

'Вечером, когда садится раскаленное белое солнце, горячий ветер стихает, осыпаясь мелким песком. Каменная равнина темнеет, а островки алых остроконечных кристаллов переливаются под уходящими лучами, будто полные живой крови хищные цветы.

И земля трескается, неохотно раскрываясь навстречу неумолимому жару.

И приходит Тайна'.

Что-то в этом описании Илию очень задевало. В свое короткое 'посещение' мира демонов она ни разу даже на улицу не выглянула, окон не попалось нигде, в том числе в комнате Кариена. Но сейчас у нее было смутное ощущение, что описываемый Трофимом вечер она видела своими глазами.

Выйдя к огромному лугу, занимавшему весь центр главного сектора, Илия постояла и, вздохнув, все-таки решила обойти его стороной. Вроде обычный луг, в темноте похожий на море, только вместо воды — тонкая трава. Но стоило на него ступить — и ее сила начинала странным образом волноваться, словно на нее действовал тот же ветер, который гонял по земле травяные волны. Впрочем, подобное чувствовали все маги, заходившие в центральный сектор, потому Илия не связывала это с тем, что ее сила темная.

В своем секторе идти было уже проще, да и природная энергия защитников помогала. Вскоре впереди показался домик, залитый лунным светом.

Чужак так же сидел под деревом. Завтра приезжал обоз и Илия надеялась все-таки его отсюда отправить. С того дня, когда чужак ночевал во время грозы у нее в доме, они не разговаривали — она молча приносила еду, он так же молча ел, благодарил одними глазами и оставался сидеть на месте, как приклеенный.

Убедившись, что вокруг дома ничего не изменилась, Илия вошла внутрь, проверила природную защиту и легла спать.

Сегодня ей снилась бесконечная каменная равнина. И сердце тоскливо сжималось при виде хищных кристальных цветов, неторопливо раскрывающих лепестки навстречу раскаленному солнцу.

Утренний обход пришлось отложить, чтобы дождаться телегу. Приехавший мужичок, даже имени своего не называвший, неторопливо вытащил коробки угля и продуктов, а после из кармана полотняной куртки вынул письмо, которое Илия неожиданно крепко сжала и не смогла отпустить. Мужичек тем временем уселся на облучок телеги, собираясь ехать дальше.

— А этого не заберешь? — тяжело дыша, оттого что бумага в руках жгла пальцы, кивнула Илия в сторону яблони.

— А кто это? — натурально удивился мужичок.

— Так ты ж его привез… неделю назад.

— Не-е-е, — он покачал головой, — я не привозил. Сам, наверное, дошел.

Щелкнул кнутом и телега медленно стала разворачиваться на узком пространстве возле дома.

Он еще и взялся неизвестно откуда! — буркнула Илия, но письмо было важнее, так что она метнулась в дом, громко хлопнув дверью, уселась на кровать и так нетерпеливо вскрыла конверт, что местами даже бумагу разорвала.

Мама писала ей так редко! И никогда не обращалась по имени, писала, будто вела дневник, где говорила сама с собой. Чаще всего она жалела, что не может помочь деньгами. Но клятва есть клятва, ведь даже такие простые письма стоили маме немного жизненной силы.

Каждый раз Илия сдерживалась до последнего, но все равно срывалась и рыдала над письмом, как маленькая, часами. Но каждый раз также убеждалась, что сделала в тот день единственно правильный выбор — без нее у родных все еще был шанс жить достойно.

Все новости касались только семьи, в которую после свадьбы вошел Патрик с родителями. Мама надеялась вскоре стать бабушкой и эта вера вызывала у Илии такую редкую за последнее время, такую искреннюю и почти счастливую улыбку. Это было бы справедливо — чтобы они были счастливы, иначе то, что она делает сейчас, будет совсем напрасным.

Через час Илия вырвалась из дома, быстро направляясь на ежедневный обход территории. Точнее, просто пройтись и проветриться, прикрываясь делами. Как делала каждый день. Тщательно следовала всем инструкциям, только чтобы не зависнуть в одной точке и не сойти с ума.